Украина-Евросоюз: кто кого не понял?

Почему украинские власти отказались подписывать соглашение об ассоциации с Евросоюзом? Только ленивый не упоминает бешеное давление Москвы и личную мстительность президента Януковича. Но возникает вопрос, только ли это и преимущественно ли это было причиной.

Возникает оно в связи с позицией ЕС и с ее обоснованием: освобождение экс-премьера Юлии Тимошенко — обязательное условие заключения договора об ассоциации. Почему? А потому что определенная, достаточно плотная степень интеграции с Евросоюзом требует определенного поведения, соответствие определенному стандарту. Ассоциироваться с ЕС не может страна, где лидер оппозиции сидит за решеткой, даже если она (или он) вовсе не ангел.

Правда? Вот список стран, с которыми Евросоюз имеет соглашения об ассоциации (http://eeas.europa.eu/association/docs/agreements_en.pdf).

В объяснении подчеркивается, что «с 1995 года состояние в сфере прав человека и демократические принципы систематически включаются в договоры и являются их важной составляющей». Пока все соответственно ситуации с Украиной.

А дальше — страны, с которыми ЕС имел и имеет соглашения по ассоциации в соответствии с этими высокими принципами: Тунис (1995), Египет (2001 год), Ливия (2002 год). Там еще есть парочка образцов демократии и соблюдения прав человека — Марокко (1997 год), Алжиром (2002 год), но достаточно и указанных. В годы подписания соглашений об ассоциации с ЕС Тунисом руководил Бен Али, Египтом — Мубарак, Ливией — Каддафи, тираны в кавычках или без него, поверженные революциями пару лет назад. Но для Евросоюза вряд ли была секретом природа этих «лидеров», когда они были при власти. Причем, перечислены те очевидно (по крайней мере, сейчас) диктаторские страны, с которыми соответствующие соглашения об ассоциации были заключены в 1995 году и после, когда права человека и демократические принципы были существенной частью договоров.
Это сделано вовсе не для того, чтоб обвинить Евросоюз в двуличности. А чтобы указать про прецедент, который имеет существенное значение.

Говорится, что Украине предлагалось больше, что соглашение по ассоциации с ней было более плотным и продвинутым, что оно фактически было «предвестником» к полному членству.

Наверное, да, но это больше — оно с чьей точки зрения? В странах Центральной Европы в 90-е гг. был национальный консенсус по поводу желания стать членами Евросоюза, существовала реальная возможность для этих стран вступить в ЕС. И поэтому элиты этих стран были готовы брать на себя более жесткие обязательства, выполнить которые было сложно и экономически, и политически, но это было то, чего хотели и сами элиты, и народы этих стран. Там и тогда была более плотная связь с Евросоюзом, в том числе и в смысле стандартов, действительно была большим, что требовало больших жертв и испытаний.

Разве такая ситуация с Украиной? Перечисленные страны севера Африки по соглашениям с ЕС получили самое «вкусное» для бизнесменов и экономик в целом — зону свободной торговли. А по сути ничего больше. Но большее для тамошних властителей означало ограничение права и возможности гноить в тюрьмах своих тунисских, египетских и ливийских тимошенок. Что они делали с энтузиазмом и вовсе не имели намерения отказываться от этого права и возможности за дополнительные европейские пряники.

Так современная украинская элита рассуждает точно так же. Зона свободной торговли — это реальные дополнительные доходы украинских олигархов. Правда, даже это приводило в бешенство Москву, но если бы на кону стояло только это, то украинская элита этому давлению смогла бы противостоять. Но Украине условия ассоциации предлагались пакетом: зона свободной торговли, но еще и определенные правила поведения в самых разных сферах общественной жизни — в том числе и «Тимошенко на свободе». Для Чехии или Польши 90-х это было больше, чем то, что ЕС давал, например, Тунису, это была перспектива полного членства.

Но для современной украинской элиты субъективно это меньше, чем то, что ЕС давным давно дал Тунису. Дайте нам зону свободной торговли и не лезьте в наши внутренние дела, как тогда не лезли в тунисские — этого нынешняя украинская власть и близкие к ней бизнесмены добивались от Брюсселя.

Ну, не поняли: в Брюсселе украинцев приняли за поляков или чехов образца 90-х (правда, напрямую в ЕС в обозримом будущем никто Украину приглашать не собирался), в Киеве приняли себя в глазах Европы за Тунис времен Бен Али.

В Москве, наверное, сейчас откупоривают шампанское. И зря, кстати. Дело все в том, что внезапный отказ от ассоциации означает не выбор в пользу России и ее таможенного союза, а возвращение к базовой матрице украинской политики новейшего времени — балансу между геополитическими полюсами и медленным дрейфом на Запад. Ассоциация с ЕС была бы точкой невозврата, как ей было бы и вступление Украины в таможенный союз во главе с Россией. Проблема и Брюсселя, и Москвы заключается в непонимании, что современная Украина просто не может сделать необратимый выбор.

Разумеется, есть побочные факторы, которые изменили картину: сегодня майданщики, встающие в эти дни в Украине, уже стали Майданом. Но если рассуждать по тренду, то неподписание на Вильнюсском саммите Партнерства договоров об ассоциации с Арменией и Украиной — это, мягко говоря, не победа Евросоюза.

И это породит ситуацию развилок, обремененную еще и тем, что игра между ЕС и Россией на постсоветском пространстве — если и не классическая игра с нулевой суммой, то близка к тому: что проигрывает Евросоюз, выиграет Россия. По крайней мере, в смысле престижа, но и не только.

То, что в свое время в программу Восточного партнерства приглашали такие страны «процветающей демократии», как Азербайджан и Беларусь, означает, что природу этой игры европейские политики понимают.

После Вильнюсского саммита Партнерства перед Евросоюзом возникли две возможности: или поставить на постсоветском пространстве по большому счету жирный крест в обозримой перспективе или перейти на рельсы более геополитического подхода. Последнее означает трактование этого пространства как региона, похожего на северную Африку конца 90-х — начала нулевых: то есть, своеобразные люди, не совсем Европа (или совсем не), но важный регион, соседи. К тому же если не мы, то Россия.

Вильнюсский саммит — не последний саммит в жизни и она вообще на нем не заканчивается. Однако не исключено, что Янукович своим упорством в перспективе выбил не только для Украины, но и, например, также для Беларуси что-то вроде тех соглашений, которые Евросоюз заключал в свое время с Тунисом, Египтом и Ливией.